Согласно легенде, последний византийский император не погиб, а пребывает в состоянии летаргического сна, от которого он будет пробуждён ангелами незадолго до конца света. Каковы её истоки? Как она связана с легендой о Граале? Что общего у Константина Палеолога с королём Артуром? Почему, несмотря на его почитание в народе, церковь никогда не ставила вопрос о его канонизации? В этой истории мифы переплетаются с реальностью, а судьба императора связана с судьбой мира.

Ранним утром 29 мая 1453 года, после четырёхчасового боя янычарам удалось ворваться в осаждённый Константинополь. Жители византийской столицы увидели красный османский штандарт на городских стенах и услышали торжествующий клич: «Город взят!» Осада Константинополя, длившаяся 53 дня, закончилась победой турецкого оружия.

Более семи недель защитники города противостояли многократно превосходящей их как по численности, так и по техническому оснащению Османской армии. Константинополю удалось выдержать самый тяжёлый обстрел в истории Средневековья: более пяти тысяч выстрелов из пушек, отбить три полномасштабных штурма, уничтожить подкопы и осадные башни турецких инженеров. Но в последний день Византии судьба благоприятствовал османам. Когда командир итальянского отряда Джустиниани Лонго был ранен и отправился на свой корабль, чтобы получить врачебную помощь, его генуэзские солдаты побежали, сея смятение и неразбериху в рядах защитников в решающий момент штурма.

Византийский император Константин XI Палеолог, лично руководивший обороной города, попытался воспрепятствовать панике, но это оказалось ему не по силам. Деморализованные защитники обратились в бегство, погибая под саблями янычар, в надежде достигнуть спасительной гавани Золотого рога, где стояли итальянские корабли. Император вместе с ближайшими соратниками — последними представителями византийской аристократии предпочёл смерть позорному бегству и погиб, защищая свою столицу.

О смерти Константина не осталось достоверных свидетельств. Все, кто находился рядом с ним, разделили его судьбу. «Император Константинополя был убит. Некоторые говорят, будто ему отрубили голову, другие — что он умер, прижатый к воротам», — эти слова флорентийца Джакомо Тетальди суммируют всё, что известно о последних минутах жизни Константина Палеолога. Более подробные отчёты об этом событии, хотя и эмоциональны, но малодостоверны.

По версии византийского историка Лаоника Халкокондила, император, узнав о бегстве генуэзцев, обратился к своему родственнику Кантакузину и ближайшим соратникам со словами: «Давайте же выступим, мужи, против этих варваров», и устремился в гущу битвы. «Кантакузин, храбрый человек, погиб; самого императора Константина оттеснили… он получил рану в плечо, а затем был убит» [Chalkokondylēs, 2014, p. 192–193].

Другой хронист Дука сообщил о смерти Константина следующее: «Царь же, отчаявшись, стоя и держа в руках меч и щит, сказал следующее достойное скорби слово: «Нет ли кого из христиан, чтобы снять с меня голову?» Ибо он был совершенно покинут всеми. Тогда один из турок, дав ему удар по лицу, ранил его; но и он дал турку ответный удар; другой же из турок, оказавшийся позади царя, нанёс ему смертельный удар, и он упал на землю» [Степанов, 1953, с. 401].

Кардинал Исидор, которому удалось бежать из Константинополя на Крит, утверждал, что отрезанная голова императора была преподнесена в дар султану Мехмеду и что её несли перед войсками в качестве трофея, когда они возвращались в Адрианополь. Позже эта история обросла апокрифическими подробностями. Утверждали, что император бросил свои регалии и дрался как обычный солдат, чтобы не быть узнанным, что позже его тело опознали по сапогам с двуглавыми орлами, что его голову по приказу султана водрузили на колонну близ Святой Софии, а затем, набив соломой, отправили по дворам владык мусульманского мира. Хотя свидетельства подобного рода многочисленны, нам сейчас трудно определить, где здесь реальные факты, а где фантазии средневековых хронистов и путешественников. К числу городских легенд Стамбула относятся и рассказы о предполагаемых могилах Константина. Они появляются спустя более чем через сто лет после падения Константинополя и абсолютно фантастичны…

Греческий историк Александр Паспатис, проанализировав свидетельства о гибели последнего василевса ромеев, пришёл к выводу, что тело императора так и не было найдено и что рассказ о его обезглавливании выдуман Исидором. По мнению Паспатиса, Константин, вероятно, был погребён в общей могиле вместе с другими защитниками города.

Неудивительно, что сразу же после трагических событий 29 мая 1453 года появились слухи о том, что последний император жив и вернётся, чтобы спасти своих поданных. В конце горестного плача «Падение города», сочинённом Эмманиулом Георгилесом в том же году, автор обращается к Константину Палеологу: «Скажи мне, где найти тебя? Жив ли ты или умер от меча? Султан-завоеватель Мехмед искал среди отрезанных голов и мёртвых тел, но не нашёл тебя… Некоторые говорят, что ты скрылся под всемогущей десницей Господа. Как хочется, чтобы ты был жив, а не мёртв!»

Подобного рода настроения усиливали древние пророчества вроде «Откровения Мефодия Патарского» или «Видений пророка Даниила». В первом из них рассказывается о том, как мусульмане захватят «Романию, Киликию и Сирию, Африку и Сицилию, Каппадокию и Исаврию, а также и живущих близ Рима, и острова, красующиеся, словно женихи, и богохульно скажут: не избавятся христиане от руки нашей».

Но в самый последний момент, когда будет казаться, что христианский мир погибнет под ударами ислама, некий римский царь, которого все считали мёртвым, восстанет ото сна и поведёт за собой армии христиан:

«Тогда внезапно восстанет на них царь Эллинский, то есть Римский, с яростью великой. Пробудится как человек, вставший ото сна… О нём думали люди, что он мёртвый и ни на что не годен. Тогда придёт он к ним (Измаильтянам)…от Византия в земле Асийской, в местности, именуемой Гефирой, и побьёт их. И, обернувшись, царь соберёт народ из разных племён и нанесёт Измаилу раны великие в краях Меандра. И опять завяжет с ними бой в Хартокеране и сокрушит их там; и другие четыре битвы даст им, опустошая и истребляя их… Тогда восстанет и прогонит их (Измаильтян) из их жилищ, и поднимет меч свой, и опустошит Ефрив, отечество их, и возьмёт в плен жён и детей их… Умиротворится земля, опустошённая ими, и возвратится каждый в землю свою, в наследие отцов своих: в Армению, Киликию, Исаврию, Африку, Элладу и Сицилию» [Деревенский, 2007, с. 439–461].

После 1453 года это пророчество стали применять к Константину Палеологу. Говорили, будто в последний момент, когда янычары готовились убить его, Ангел Господень похитил царя, превратил в мраморную статую и скрыл в подземной пещере под Золотыми воротами. Мраморный император спит в ожидании дня и часа, когда его призовёт ангел. Турки, продолжает легенда, знают об этом, но никак не могут отыскать пещеру. Поэтому она замуровали Золотые ворота, так как именно через них спящий император должен вступить в город. Настанет день, когда Бог направит на землю ангела, тот оживит Константина и вернёт ему меч, с которым он сражался в день падения Византии, тот вступит в город и будет гнать турок до Яблочного древа. Другая легенда утверждает, что император спит в подземном склепе под храмом Святой Софии.

Греческий фольклор вводит последнего императора Византии в число сакральных фигур мировой истории — «спящих королей», среди которых король Артур, Карл Великий, Фридрих Барбаросса.

По мнению Юлиуса Эволы, различные легенды о короле, впавшем в сон или в летаргическое состояние, представляют собой частные случаи «общего мифа об Императоре или незримом Правителе Вселенной и его воплощениях. Этот сюжет прослеживается с древнейших времён и имеет отношение к доктрине «циклических воплощений» или аватар, то есть воплощений, в особые времена и в различных формах единого принципа, который в промежуточные периоды существует в непроявленном состоянии…В легендах это подчёркивается утверждением, что он не умер, но удалился в недоступное место, откуда однажды явится вновь, или что он спит и когда-нибудь проснётся. И, точно также как сверхисторический элемент в подобных случаях накладывается на элемент исторический, превращая подлинного персонажа в символ, имеет место и обратное, когда имена реальных фигур порой сохраняются в веках, до сих пор обозначая нечто, наделившее их трансцендентным смыслом» [Эвола, 2013, с. 54].

Критский иконописец Георгий Клонцас около 1590 года отобразил эти ожидания в серии из семнадцати миниатюр. На них император спит, охраняемый ангелами, затем входит в Константинополь и коронуется в Святой Софии. Следующие миниатюры изображают его шесть побед над турками, молитву в Каппадокийской Кесарии, поход в Святую Землю, триумфальное возвращение в Константинополь. На последней миниатюре он вручает свою душу и царские регалии Богу на Голгофе. Согласно Мефодию Патарскому, это должно произойти перед приходом в мир Антихриста:

Эта сцена из «Откровения» имеет явную параллель в романах о Граале. Апофеозом поисков которого становится прибытие трёх избранных рыцарей в город Саррас, где они принимают участие в ангельской литургии, а сэр Галахад открывает его тайну.

Церковь никогда не ставила вопрос о канонизации Константина XI. С узко конфессиональной точки зрения он был отступником-униатом. Некоторые современники даже отказывали ему в праве именоваться императором, поскольку из-за того, что жители столицы не признавали униатское духовенство, официальной коронации Константина в Святой Софии так и не произошло.

Несмотря на это, многие восточные христиане считали его святым. В Белозерских святцах (1621) под 30 мая содержится запись: «В той же день пострада благоверный царь Константин от нечестиваго турскаго царя, иже воцари себе». В календаре святых XVIII века из библиотеки Филимонова под 29 мая отмечается память «Константина — царя, пострадавшего от турок» [Сергий (Спасский), 1876, с. 142, 143].

На иконе, написанной Фотием Кондоглу (1895–1965), Константин принимает мученический венец от ангела. В руках его свиток со словами: «Течение совершил, веру сохранил» (2 Тим. 4:7). На другой иконе этого же автора две женские фигуры, олицетворяющие Церковь и Грецию, склонились над телом императора.

Для греков Константин стал национальным героем и символом верности долгу. На протяжении столетий они, по словам Стивена Рансимена, «чувствовали воодушевление и прилив храбрости, рассказывая о последнем христианском императоре, оставленном своими западными союзниками, который стоял в проломе стены, сдерживая неверных, пока они своим числом не одолели его и он не погиб вместе с империей, ставшей его саваном» [Runciman, 1965, p. 191].

 Заметили опечатку? Выделите текст и нажмите CTRL+ENTER. 

Понравилась статья? Поддержите сайт «Княжество Феодоро» донатом.

На сайте публикуются лонгриды. Больше текстов и фото, посвящённых истории Крыма и Византии, доступно в нашем Telegram-канале и группе ВКонтакте.

Подпишитесь на наш Рутуб канал, чтобы смотреть видео по истории Крыма раньше, чем они выкладываются на сайте.