После падения Константинополя потомки византийских императоров обосновались в Крыму, став частью местной элиты. Их судьбы переплелись с политическими играми и борьбой за влияние в регионах Восточной Европы, находившихся под властью Османской империи. Узнайте больше о предполагаемых наследниках Кантакузинов и Палеологов на службе крымских ханов.

Сын дьявола

В феврале 1574 года османский султан Селим II направил письмо в Бахчисарай, адресованное хану Девлет Гирею. В нём он сообщал, что купец Михаил направляется в московские земли, чтобы купить собольи меха и другие товары для его двора. Отмечая важность миссии, султан просил оказать ей всяческую помощь, в том числе обеспечить охраной, чтобы её участники могли достичь цели назначения и вернутся в Константинополь [Lemercier-Quelquejay, Bennigsen, 1970, p. 389].

Купец Михаил, характеризованный в письме как «лучший представитель знатных людей народа христианского» — никто иной как знаменитый Михаил Кантакузин по прозвищу Шайтан-оглу («сын дьявола»).

Благодаря богатству и политическому влиянию, которых достиг этот чрезвычайно амбициозный и талантливый человек, он производил большое впечатление на современников, называвших его «надеждой греческого народа», «князем греков» и «столпом христианства» [Iorga, 1902, p. XXXII].

Михаил занимал должности смотрителя имперских солеварен, главного таможенника, а также надзирателя за соблюдением правил рыбной ловли. Он зарабатывал до 60 000 дукатов в год, на которые торговал с Москвой, закупая пушнину для нужд султанского двора [Герлах, 1976, с. 47–48, 68–69, 140, 235–236]. Ему принадлежали верфи, с которых ежегодно сходило по 20–30 торговых и рыболовецких судов, когда же османский флот понёс большие потери при Лепанто, Михаил, чтобы восполнить понесённые им потери, на свои средства и деньги, полученные от других богатых христиан, построил для него 60 галер [Герлах, 1976, с. 47–48, 71–72].

Он имел привилегию ездить по Константинополю верхом в окружении свиты, а в болгарском Анхиале ему принадлежал огромный дворец, окружённый высокими стенами, со множеством построек внутри, в которых жило не меньше сотни человек: родных, близких, слуг и рабов [Герлах, 1976, с. 141, 216, 242].

Благодаря близким отношениям с великим визирем Мехмед-пашой Сокуллу, он по своему усмотрению ставил и низлагал патриархов [Papademetriou, 2015, p. 202–206], а также вмешивался в дела дунайских княжеств, влияние на политику которых со стороны Михаила было столь велико, что его называли их истинным правителем [Герлах, 1976, с. 124, 141; Gerlach, 1674, p. 200; Iorga, 1902, p. XXXIII]. Его потомки смогли стать господарями Молдавии и Валахии, а уже в новое время в Румынии и Российской империи за ними было признано княжеское достоинство.

Сотрудник немецкой миссии Стефан Герлах, лично общавшийся со многими знавшими Михаила людьми, называл его выходцем из «старинного рода Кантакузинов» [Герлах, 1976, с. 47–48; Gerlach, 1674, p. 30, 211, 216]. Однако противники богача утверждали, что он — авантюрист, внебрачный сын английского посла, ловко использующий обаяние знатного имени [Герлах, 1976, с. 141].

Нет единого мнения и у современных исследователей. Стивен Рансимен назвал Михаила возможно единственным из живших в XVI веке в Константинополе знатных греков, чьи претензии на прямое происхождение от византийских императоров были подлинными [Рансимэн, 2006, с. 205]. Противоположную точку зрения высказал Дональд Никол, отметивший, что, несмотря на все усилия патриотичных румынских историков, им так и не удалось доказать тезис, согласно которому «из всех византийских императорских семей только о Кантакузинах можно с уверенностью сказать, что они дожили до наших дней», и назвал выстраиваемые ими генеалогические схемы по меньшей мере сомнительными [Nicol, 1968, p. V].

Несмотря на скепсис маститого учёного, посвятившего просопографии Кантакузинов отдельное исследование, отметим, что с момента его публикации появились данные о ранее неизвестных представителях семьи, позволяющие заполнить более чем столетний разрыв между годом падения Византийской империи и временем, когда в Константинополе был активен Шайтан-оглу [Cazacu, Cantacuzène, 2001, p. 303-308].

Разумеется, подчёркивая своё императорское происхождение, Михаил играл с огнём. Час расплаты для него настал в один из последних дней зимы 1578 года, когда новый султан Мурад III получил письмо от крымского хана Мехмеда Гирея, в котором тот как бы ненароком высказал мнение, что именно из-за интриг «сына дьявола» османы чуть не потеряли контроль над Молдавией, где власть на короткое время захватил казацкий атаман Иван Подкова. Мурад не стал советоваться с другом и покровителем Кантакузина визирем Сокуллу, а сам вынес приговор. В обстановке полной секретности он отправил в Анхиал начальника дворцовой стражи Али-бея с несколькими воинами, которые имели приказ убить Михаила.

«Когда они вошли, — рассказывает Герлах, — он сидел в зале с братом Константином и сыном Андроником. Они поприветствовали его и сказали, что Али-бей едет в Молдавию, но по дороге почувствовал небольшую слабость, поэтому он хочет остаться с ним. Он сразу понял, что это приветствие не предвещает ничего хорошего, поэтому раз или два просил разрешения уйти, говоря, что сейчас вернётся. Однако они любезно сказали ему: «Тебе лучше остаться здесь, куда ты идёшь?» Пока они разговаривали, вошёл сам Али-бей и сказал только: «Свяжите его! Это приказ султана». Свяжите его! Капуджии тут же схватили его, связали руки и повели к двери. … Кантакузин попросил оставить его одного, чтобы он мог исповедаться священнику и составить завещание. Однако Али-бей сказал: «Нет, уведите», и его повесили на воротах» [Герлах, 1976, с. 239–240].

На службе крымских ханов

Крымский след в деле Шайтан-оглу неслучаен, поскольку один из обиженных им знатных греков бежал на полуостров и добился там значительного влияния.

В третьей четверти XVI века источники упоминают в Константинополе кроме членов клана Кантакузинов несколько человек, носивших фамилию Палеолог. Среди них были два брата Мануил и Константин. Современник Мартин Крузиус полагал их истинными потомками императорской династии [Crusius, 1584, p. 91]. Об отце братьев нет никакой достоверной информации, но их мать являлась родной сестрой Шайтан-оглу [Герлах, 1976, с. 240]. В свою очередь жена Константина была из другой ветви Кантакузинов, проживавшей в Галате [Герлах, 1976, с. 120].

Когда в 1564 году Иоасаф II создал при патриархате совет архонтов, то в него вместе с Антонием Кантакузином и Музалоном Гаврасом вошёл Константин Палеолог [Iorga, 1935, p. 90, 113]. Он был очень богат и построил себе в Галате дом, стоимостью две тысячи дукатов, чем вызвал гнев своего влиятельного дяди — Михаила Кантакузина. Тот рекомендовал племяннику не раздражать турок демонстрацией своего благосостояния, чтобы не обратить их ненависть против других греческих богачей. Из-за конфликта с дядей Константин был вынужден бросить жену с детьми и бежать из столицы, найдя убежище в Крыму [Герлах, 1976, с. 119–120].

Он поступил на службу к хану Девлет Гирею и получил должность главного смотрителя за добычей соли в Крымском ханстве [Gerlach, 1674, p. 222]. Также Константин стал его советником по дипломатическим отношениям с Высокой Портой [Gerlach, 1674, p. 388], что позволило ему дождаться удобного момента и реализовать план мести.

Герлах, черпавший информацию от представителей греческого духовенства, полагал, что именно он надоумил хана направить злополучную жалобу в Стамбул, ставшую причиной падения и казни Шайтан-оглу [Герлах, 1976, с. 240].

Спустя некоторое время, мы встречаем в качестве посла крымского хана Гази II Гирея ещё одного представителя рода Палеологов по имени Александр. И. К. Филитти считал его сыном Мануила, оставшегося в Галате, а позже переехавшего с семьёй в Молдавию. К. Н. Апетрей, напротив, полагает, что он был одним из четырёх детей Константина [Apetrei, 2010, p. 79–89; Filitti, 1919, p. 284–285; Gerlach, 1674, p. 388].

Появление Александра Палеолога в источниках выпадает на период, когда власть османов в юго-восточной Европе зашаталась. Господарь Валахии Михай Храбрый (1593–1601) восстал против турок. В поисках союзников он обратил свой взгляд на императора Рудольфа II Габсбурга, ведшего с ними войну. С его помощью Михаю удалось на короткое время объединить под своей властью ресурсы Валахии, Молдавии и Трансильвании.

Летом 1598 года Гази II Гирей в качестве султанского вассала принял участие в походе на Венгрию. Хотя поход оказался удачным, хан, оценив силы христианской коалиции, пришёл к заключению, что настал хороший момент, чтобы сбросить турецкую зависимость.

В разгар военных приготовлений он направил к императору Рудольфу татарина Сеферхафа и грека Александра Палеолога. Их миссия была согласована с султаном, который хотел заключения мирного договора и прибёг к посредническим услугам Гази. В то же самое время Александр имел от хана секретные инструкции. Ему было поручено прозондировать вопрос о помощи со стороны христианских держав в случае, если Крым разорвёт отношения с Портой. Осенью 1598 года с этой же целью Александр посетил Валахию, а весной 1599 года вновь направился в Прагу, однако в этот раз его полномочия были ограничены лишь обсуждением проекта мирного соглашения с турками [Hurmuzachi, Densuşianu, 1880a, p. 300–303 (doc. CXXXIV), 314 (doc. CCXLI–CCXLII), 327–328 (doc. CCLIII), 1880b, p. 297–298 (doc. CCCXLI– CCCXLII), 299–300 (doc. CCCXLV), 316 (doc. CCCLXXII); Iorga, 1931, p. 10–11].

Константин и Александр Палеологи, хотя и служили крымским ханам, оставались христианами. Иную стратегию выбрал ещё один представитель фанариотской знати Дмитрий Кантакузин.

Он был внуком Шайтан-оглу и сыном Андроника Кантакузина, принявшего деятельное участие в попытке вывести дунайские княжества из-под власти Высокой Порты при Михае Храбром. После её провала Андроник был убит осенью 1601 года [Cazacu, 1995, p. 176–180]. Согласно легенде, его маленькие сыновья спаслись на Крите. Повзрослев, двое из них: Фома и Георгий отправились в Молдавию, где стали боярами; а один — Константин осел в Валахии. Кроме них в генеалогии Кантакузинов конца XVIII века, указан ещё один сын Андроника по имени Дмитрий, о котором сказано, что в 1633 он уехал в Крым и принял ислам. Несмотря на ренегатство, его потомки, ставшие крымскими мурзами, никогда не прерывали контакты с представителями других ветвей семьи [Cantacuzino, Iorga, 1902, p. 35–37, 41–42].

После Кючук-Кайнарджийского мира мы встречаем в Крыму Мегметшу-бея Кантакузина, который сначала был полководцем в бешлейском войске Шагин Гирея, а затем перешёл на российскую службу в качестве командира первого крымскотатарского дивизиона. В 1790 году он в звании полковника командовал уже шестью крымскотатарскими дивизионами, направленными к польской границе. В 1815 году его имя было внесено в третью часть Родословной книги дворян Таврической губернии [Ефимов, Сенин, 2023, с. 97–98; Муфтий-заде, 1899, с. 3, 6, 24].

Легенда о «Чёрном Михаиле»

Вскоре после смерти Михаил Кантакузин стал героем литературных поэм и народных песен.  Сказители превозносили его добродетель, богатство, сопротивление тирании и помощь соотечественникам, сокрушаясь о его несчастной судьбе.

Со временем они достигли Пелопоннеса, где на полуострове Мани сохранились последние греческие анклавы, свободные от власти иноземцев. Маниотские кланы из соображений престижа искали себе знатных предков. Так, семья Стефанополи возводила своё происхождение к Комнинам, а Ятрани к Медичи [Nicholas, 2005, p. 45–46].

В свою очередь представители клана Мавромихали, выдвинувшегося в XVIII веке, называли своим предком человека по имени Михаил, удачливого и богатого, владевшего соляными копями, чей дворец в Стамбуле располагался напротив дворца самого султана. Оклеветанный завистниками, он был повешен турками прямо на глазах сыновей. Младший из братьев, тогда ещё младенец, был после казни отца тайно переправлен на Пелопоннес, где получил имя Мавромихали — чёрный Михаил или сирота Михаил [Нарышкина-Прокудина-Горская, 2009, с. 142–143]. Так фольклорный мотив о смерти Шайтан-оглу трансформировался в генеалогическую легенду.

Судьба одной из ветвей клана оказалась связана с Крымом. В 1769–1774 годах Стефан Мавромихали оказал поддержку Архипелажской экспедиции российского флота под командованием графа Алексея Орлова, а после её неудачи получил разрешение вместе с семьёй переселиться в Россию. Он владел имениями в Чоргуне и Керменчике — селениях, ранее входивших в границы княжества Феодоро, а также являлся первым командиром Балаклавского греческого батальона. Умер Стефан Мавромихали 24 февраля 1801 года и похоронен в монастыре святого Георгия на Фиоленте [Мосхури, 2013].

 Заметили опечатку? Выделите текст и нажмите CTRL+ENTER. 

Понравилась статья? Поддержите сайт «Княжество Феодоро» донатом.

На сайте публикуются лонгриды. Больше текстов и фото, посвящённых истории Крыма и Византии, доступно в нашем Telegram-канале и группе ВКонтакте.

Подпишитесь на наш Рутуб канал, чтобы смотреть видео по истории Крыма раньше, чем они выкладываются на сайте.