В Шулинской долине привольно садам.
Кругом меловые отроги.
Отсюда к умершим давно городам
Идут через горы дороги.
В Шулинской долине – и тень и покой;
А ночью, когда разгорятся
Лучистые звезды в дали голубой,
В Шулинской долине бесшумной толпой
Виденья и тени роятся.
Видения к путнику сходят сквозь тьму,
Уйдут, возвращаются снова;
И вьются и шепчут, и снятся ему
Далекие тени былого.
II
Глядя на утесы и выступы скал,
На серые кручи, на эти
Могучие башни, я вдруг проникал
Сквозь мрак пролетевших столетий.
Спускается вечер. До слуха достиг
Ручья однозвучного ропот.
Чу! Снизу долины послышался крик
И конный отрывистый топот.
То мчится к Мангупу испуганный хан,
За ним царедворцы толпою.
Внизу по долинам ложится туман,
Поляны покрыты росою.
Чалма набекрень; отклонившись назад,
Он стиснул зубчатые шпоры.
Далеко в долине остался Албат,
Уж близки Мангупские горы.
Там в тихой долине на гребне горы –
Мангупа зубчатые стены,
Во время осады и смутной поры
Служившие ханам Равенной.
III
Торопит и бьет он нагайкой коня,
Чепрак весь от пыли белеет.
В последних лучах догоравшего дня
Вершина Мангупа алеет.
«Ах, Ваше величество! Царь из царей!
Брат солнца, властитель вселенной!
Могучий и грозный великий Гирей,
Меняйте же лошадь, бежим же скорей
За эти могучие стены!»
Так визирь великий смиренно изрек
Могучему хану Сарая –
А он и не слышит, лишь мчится вперед,
Нагайкой коня погоняя.
IV
Все тихо. На темных мангупских стенах
Недвижно стоят часовые.
Луна, отражаясь на острых камнях,
Зажгла огоньки золотые.
А замок, окутанный тьмою, молчит,
Не слышно ни звука, ни шума…
Лишь хан у окошка безмолвно стоит,
На дальнее зарево долго глядит
И думает тяжкую думу.
Не спит и глядит он, и думает он,
Сжимая могучие руки:
«Аллах! О, ужели все это не сон,
Все эти безумные муки?
…………………………………
VII
Как раненый змий, издыхает Сарай,
Убили его Московиты.
А будет и хуже! Так это и знай –
На эти долины взгляни ты.
Свежа и прекрасна родная страна,
Как гурия рая мила мне.
И будет врагами она сожжена,
И камня не будет на камне.
А после, когда разрешенье пройдет,
Замолкнет Мангуп опустелый, –
Толпа чужеземцев-гяуров придет
Разведать минувшего дело.
И будут безбожно писать на стенах
Свои имена и прозванья.
Бледнеешь! Так хочет великий Аллах –
Я знаю Аллаха желанье.
А дальше что будет – дрожи и внимай:
Сюда губернатор приедет,
И плотно закусит и выпьет здесь чай,
А после со свитой уедет.
Сынам твоим много придется терпеть,
Властитель Сарая богатый,
Твой правнук не будет Сараем владеть,
А только казенной палатой.
И скалы, пока времена пробегут,
Пребудут безмолвны и немы.
Затем – трепещи! здесь поэты пройдут
И вместе напишут поэму.
Затем предрекаю ужасные дни:
Прибудут студенты в отставке.
Поэму обдумывать станут они,
Воссевши на каменной лавке!!
<Июль 1899
Бахчисарай>
+++
Сон в Шули. Стихотворение было написано по впечатлениям путешествия от Ялты до Севастополя (с посещением Бахчисарая и плато Мангуп), причём писали его (видимо, по очереди) Волошин (чьи строфы находим в его записных книжках) и его приятель по университету Михаил Павлович Свободин (1880-1906). Последний сочинил главки поэмы под номерами IV и V, ныне неизвестные. В письме Л. В. Кандаурову (б. д.) Волошин называет поэму «Сон в Шули» («Покойный мулла из Албата») – «совместной с Мишелем» («Грани». М., 1998. №186. С. 232-233). Строки в конце стихотворения, написанные не рукой Волошина, набраны петитом.
Шули – татарская деревня в горном Крыму, неподалеку от Бахчисарая, основанная в XV в. После 1944 – Терновка.
… к умершим давно городам … – Имеются в виду средневековые пещерные города – Эски-Кермен, Манrуп-Кале, Чуфут-Кале, Кыз-Кермен. Мангуп – крупнейший средневековый город на обрывистом плато, в 17 км. к югу от Бахчисарая. Существовал с V в., в XII-XV вв. был центром княжества Феодоро.
Албат – татарская деревня в горном Крыму (после 1944 – Куйбышево Бахчисарайского района).
Равенна – город и порт в Северной Италии; в 402, спасаясь от вестготов, там укрылся император Священной Римской империи Гонорий.
Гирей – собственное имя, часто встречающееся у крымских ханов.
Сарай – то есть Бахчисарай.
Твой правнук не будет Сараем владеть, А только казенной палатой.. – В письме Л.В. Кандаурову (б. д.) Волошин писал: «Относительно же председателя Симферопольской Казенной Палаты <…> знаю, что раньше был им Крым-Гирей, потомок крымских ханов, а теперь не он» («Грани». М., 1998. №186. С. 232). Председателем Таврической Казенной палаты был Николай Александрович Султан-Крым-Гирей (1836-1921), член-учредитель Таврической ученой архивной комиссии (ТУАК); в 1898 он переехал из Симферополя в Петербург.
(Максимилиан Волошин. Собрание сочинений. Том второй. Стихотворения и поэмы 1891=1931. – Москва: Эллис Лак 200. – 2004. – с.715-716)
Заметили опечатку? Выделите текст и нажмите CTRL+ENTER.
Понравилась статья? Поддержите сайт «Княжество Феодоро» донатом.
Держитесь в курсе новостей сайта, подпишитесь на наш канал в Telegram или на группу ВКонтакте.
Подпишитесь на наш Рутуб канал, чтобы смотреть видео по истории Крыма раньше, чем они выкладываются на сайте.