Если, проезжая по трассе Бахчисарай-Ялта в сторону горы Ай-Петри, взглянуть направо, то на одном из скальных мысов можно заметить силуэт круглой башни. Посетившему эти края в первой половине XIX века путешественнику Дюбуа де Монпере, увиденная картина напомнила горы родной Швейцарии, украшенные древними развалинами на вершинах [Дюбуа де Монпере, 2009, с. 261]. Необычные для Крыма романские очертания постройки действительно вызывают ассоциации с замками Средневековой Европы со страниц книг Вальтера Скотта.

Поближе познакомиться с памятником можно, поднявшись на мыс Куле-Бурун (крымскотат. «Башенный мыс») по тропе, ведущей от села Малое Садовое. Название Сюйреньской крепости обычно производят от тюркского «сюйрю» – «острая» [Харитонов, 2005, с. 189]. Есть и другое, более экзотическое, хотя и менее достоверное, толкование: от готского skivaro, что означает «обломок скалы, камня» [Шапошников, 2007, с. 516]. На топонимической карте И.Л. Белянского овраг, через который проходит тропа, ведущая на плато с остатками башни и оборонительной стены, назван Исар-Алтын-Дере (Ущелье Золотой крепости).

Несмотря на хорошую приметность укрепления и его относительно легкую доступность, мало кто из путешественников и ученых XIX века удостоил его своим посещением. Исключение составил П.И. Кеппен, который и предложил отождествить его с одной из двух твердынь крымских готов – городом Шиварин, известным по письму немецкого посла в Константинополе Бусбека [Кеппен, 1837, с. 292].

Главная достопримечательность Сюрейньского укрепления – круглая двухэтажная башня с купольным сводом, высотой 10 метров. К ней под тупым углом сходятся две крепостные стены, общей протяженностью около 100 метров, перегораживающие доступ на скалистый выступ мыса Куле-Бурун, с трех других сторон окруженный отвесными обрывами. К западу от башни в крепостной стене находится калитка. С северной стороны были ворота, на месте которых теперь брешь – результат обвала.

В нижнем этаже башни видны амбразуры для стрельбы из луков. В толще стены второго этажа были оборудованы три боевые площадки с арочными сводами над прямоугольными бойницами, из которых сегодня сохранилась лишь одна. Их размер до 1,70 м в высоту и 1,5 м в ширину. Возможно, что на них устанавливались небольшие баллисты, позволявшие прямой наводкой обстреливать дорогу перед башней [Вус, 2016, с. 55]. Подтверждает это находка в ходе раскопок, проводившихся в 1978 году, около 500 каменных ядер малого калибра, диметром 6-10 сантиметров [Даниленко, 2016, с. 41].

Впоследствии широкие окна-бойницы второго этажа были заложены снаружи, так что от них остались узкие амбразуры, такие же, как и внизу [Караулов, 1870, с. 7]. С тыльной стороны башни от западной стены на второй этаж вела лестница, ныне полностью обрушившаяся. Изнутри этажи разделяло деревянное перекрытие.

Куртины крепости венчались зубчатым парапетом из известняковых каменных блоков [Даниленко, 2016, с. 41-42]. Наверху башни, возможно, находилась открытая боевая площадка с парапетом и мерлонами, увеличивавшая ее высоту до 12 метров [Мыц, 1991, с. 135].

Стены и башня сложены из крупных, хорошо отесанных каменных квадров на прочном известковом растворе. Такое высокое качество работ могли обеспечить только византийские инженеры золотого века, когда в Константинополе строились памятники уровня Святой Софии, а имперские легионы наводили страх на половину известного тогда мира от Испании до Ирана. На основании техники кладки было предложено датировать их VI-VII веками [Веймарн, 1958, с. 71–79; Вус, 2016, с. 56; Якобсон, 1974, с. 193-194]. Но проводившиеся здесь в последние несколько десятилетий археологические исследования не дали материалов столь раннего времени. В результате появилась мнение, что укрепление гораздо моложе и может относиться к ΧΙ-XII векам [Талис, 1972, с. 228-229]. Византийцы построили его как пограничную и дозорную крепость, где несли службу общинники-стратиоты. В военное время она могла становиться убежищем для населения окрестных сел Бельбекской долины.

В XIII-XV веках Сюйреньское укрепление приобрело черты резиденции местного феодала. Большинство археологических находок, сделанных на его территории, относятся именно к этому, периоду [Воронин, Майко, Кутайсов, 2014, с. 464]. Правитель крепости, судя по всему, был удельным князьком-беем, подчинявшимся господам Феодоро.

О превращении башни в феодальный замок свидетельствует устройство на ее верхнем этаже расписанной фресками часовни, в которой видят княжескую молельню [Домбровский, 1966, с. 56]. В наше время от росписей остались лишь невыразительные фрагменты. Большая часть их погибла во время обрушения северо-восточной части башни со сводом между 1867 и 1885 гг. и вторичного обвала в 1949 году [Домбровский, 1966, с. 56; Харитонов, 2005, с. 190]. Дожди, ветер и влажность довершили уничтожение фресок. Поэтому изучать их сегодня можно лишь по рисункам и описаниям XIX – первой половины XX вв.

Роспись состояла из нескольких композиций, разделенных широкими киноварными рамками. Слева можно было рассмотреть изображения двух пророков, один из которых держал развернутый свиток. Правее шла сцена Рождества Христова на фоне горного пейзажа: в пещере – лежащая на ложе Богородица у яслей; на переднем плане рядом с купелью – две фигуры служанок; с правого края – согбенная фигура сидящего Иосифа (?). Направо от нее к моменту составления описания оставалась часть изображенной в фас фигуры в пышных, украшенных орнаментом одеяниях. Еще далее направо находилась композиция Благовещения с Архангелом и Богоматерью в рост. Остатки фресок сохранялись также в нишах окон. В одной из них были видны ангелы с рипидами, а на замковом камне арки – восьмиконечный крест, окруженный инициалами Христа [Веймарн, Репников, с. 121-122].

Сегодня, если присмотреться, можно заметить лишь очертания фигуры Богородицы с полностью утраченным ликом и купель. От изображений служанок и согбенного Иосифа почти ничего не осталось. Сильно пострадала и композиция Благовещенья, от которой уцелела лишь нижняя часть.

На территории мыса Куле-Бурун, площадью 1,7 га, отгороженной от основного горного массива куртинами с башней, видны остатки нескольких относительно крупных построек, заросших густой зеленью. Но археологически они не исследованы [Інститут історії України, 2015, с. 956]. Известно, что к оборонительной стене примыкало здание казарменного типа [Воронин, Майко, Кутайсов, 2014, с. 458], а к западу от въездной калитки располагалась небольшая часовня [Даниленко, 2016, с. 42]. На территории крепости работала меднолитейная мастерская [Даниленко, 2016, с. 41]. Под северо-восточным обрывом выявлены виноградодавильни-тарапаны, а также естественные гроты, использовавшиеся в хозяйственных целях.

С мыса Куле-Бурун открывается замечательный вид на Бельбекскую долину. На правом берегу Бельбека, напротив Сюйреньской крепости, подобно стене возвышаются скала Сырт-Кая, в которой зияет прямоугольное отверстие пещеры Алтын-Бешик (Золотая колыбель). Вероятно, крымскотатарское называние крепости Алтын-Исар каким-то образом связано с распространенной на полуострове легендой о скрытой в пещере загадочной реликвии.

Рядом с башней находятся вырубленные в скале гробницы и усыпальницы местной знати и духовенства. Среди похороненных здесь были «пресвитер Турлы» Климент, а также «раба Божья Ирина», невеста некоего Иоанна. Надгробные надписи с их именами датируются XIV-XV веками. Под Турлой возможно следует понимать сам Сюйреньский замок [IOSPE: V 200; IOSPE: V 201].

Во время опасности и вражеских нашествий население окрестных сел, искало спасения в крепости. Долгое время считалось, что она представляла собой лишь краткосрочное и ненадежное убежище, поскольку на ее территории нет источников воды или колодцев [Бертье-Делагард, 1920, с. 90]. Но в ходе раскопок 1978 года археологи обнаружили фрагменты керамических труб водопровода [Даниленко, 2016, с. 41], однако этих отдельных находок оказалось недостаточно, чтобы раскрыть загадку водоснабжения городища

В 300 метрах к юго-востоку от башни находится еще одна стена из небольших нетёсаных камней. Ее длина 155 метров, толщина 2,2 метра, сохранившаяся высота до 1,5 метров. Возможно, она была сооружена во времена княжества Феодоро и служила передовой линией обороны [Могаричев, 2010, с. 194], хотя скорее всего это обычный загон для скота [Інститут історії України, 2015, с. 955-956; Мыц, 1991, с. 135].

Но, разумеется, небольшая крепость не могла спасти своих обитателей от профессиональных армий монголов и турок-османов. В башне видны следы как минимум двух пожаров [Домбровский, 1966, с. 56-57]. Второй из них связывают с событиями 1475 года, когда янычары султана Мехмеда Фатиха огнем и мечом прошлись по землям княжества Феодоро. Еще полтора столетия назад, при входе в башню можно было увидеть следы большой пробоины, образовавшейся, как утверждали проводники-татары, при штурме укрепления [Караулов, 1870, с. 7].

Археологи полагают, что замок на мысе Куле-Бурун, погибнув в пожаре при турецком завоевании, так никогда и не возродился. Хотя на его территории обнаружены признаки позднейшей перестройки каких-то зданий и фрагменты сосудов, которые могут относится в XVI веку, считается, что в этот период мыс использовался лишь для временного жилья [Воронин, Майко, Кутайсов, 2014, с. 464; Даниленко, 2016, с. 39-42].

Пережившие турецкую осаду спустились в Бельбекскую долину. Согласно данным налоговой переписи 1520 года, близлежащее село Сюйрень являлось полностью христианским, и в нем насчитывалось около 300 жителей [Öztürk, 2014, p. 247]. В крепости теперь не было необходимости, так как в обмен на уплату повышенных налогов законы Османской империи гарантировали христианам жизнь и охрану имущества. Но они еще долго берегли память о славных временах княжества Феодоро…

В 1560 году немецкий посол в Стамбуле Бусбек встретил двух крымских готов, приехавших туда с какой-то жалобой к своему повелителю – турецкому султану. Те рассказали ему о своем народе и о том, как, сохраняя веру, он живет под властью мусульманских правителей. Среди своих главных городов они упомянули Мангуп и Шиварин (Sciuarin) [Ганина, 2011, с. 92-97]. По всей видимости второе название представляет собой искаженное Сюйрень (на европейских картах XVIII века: Szuren/Schuren) [Кеппен, 1837, с. 292]. Само же это свидетельство могло быть воспоминанием о тех далеких временах, когда башня, что до сих пор высится над Бельбекской долиной, была надежной защитой для мирных земледельцев…

 Заметили опечатку? Выделите текст и нажмите CTRL+ENTER. 

Поделиться ссылкой: