Гербы и геральдика могли рассматриваться византийцами как явления не только иностранные, но и католические по умолчанию. Для Византии были характерны консерватизм, стремление сохранить в нетронутом виде наследие древних Греции и Рима, поэтому, несмотря на частные сношения с латинскими государствами крестоносцев, пока греческая империя оставалась единой, западные нравы не могли существенным образом влиять на ее культуру. Соответственно не было в классической Византии и таких явлений как гербы и геральдика [Cernovodeanu, 1982, p. 409-410].
Известные по описаниям и миниатюрам византийские знамена и штандарты несли на себе изображения креста, ангелов, святых, царского триумфа [Соловьев, 2009, с. 126, 170-171; Babuin, 2001]. На личных печатях, как правило, изображался святой тезоименный владельцу [Агоштон, 2005, с. 245].
Только после отвоевания Константинополя в 1261 году становится возможным проследить некоторые западные заимствования, включая введение арбалета в византийской армии, использование перчатки как церемониального аксессуара, распространение турниров и игры в мяч, а также мода на использование эмблем для индивидуальной или семейной идентификации [Cernovodeanu, 1982, p. 410-411].
Уместно ли, в связи с этим говорить о «византийской геральдике»? Пасхалий Андруди предпочитает термин «пре-геральдика», полагая под ней группировку изображений эмблематического характера на знаменах, щитах, печатях, которые позже превращаются в элементы герба [Androudis, 2002, p. 12]. Роберт Остерхут указывает на существование в средиземноморском регионе в интересующий нас период универсальной системы символов, хорошо известной представителям правящей элиты, независимо от вероисповедования. В странах Западной Европы этот визуальный «язык власти» развился в то, что мы называем геральдикой. Что касается Византии и мусульманских стран, то применительно к ним говорить о геральдике некорректно, но у нас отсутствует лучший термин [Ousterhout, 2009, p. 169-170].
На рубеже XIII-XIV вв. двуглавый орел, который ранее был известен в Византии как элемент декора и знак высокого социального статуса, приобретя статус императорской инсигнии, стал восприниматься в качестве обобщенного символа империи и власти [Cernovodeanu, 1982, p. 413; Chotzakoglou, 1996, p. 66; Ousterhout, 2009, p. 160]. Представители правящей династии Палеологов сочетали двуглавца со своей родовой монограммой, что придало ему геральдический характер, поскольку монограммы играли в Византии роль, похожую на ту, которую выполняли в Западной Европе гербы [Ousterhout, 2009, p. 165]. Но в связи с тем, что византийская «геральдика», в отличие от западной, никогда не подчинялась строгим законам [Androudis, 2002, p. 14; Cernovodeanu, 1982, p. 414], двуглавого орла могли свободно использовать и представители других знатных семейств, связанных, подчас весьма отдаленными родственными узами, с одной из последних правящих династий: Комнинами, Ангелами, Ласкарисами, Палеологами или Кантакузинами. Хотя, когда речь идет о Византии, мы не можем говорить о гербах в европейском смысле этого слова, применение термина «геральдическая эмблема» [Androudis, 2002, p. 11-12; Cernovodeanu, 1982, p. 414], кажется вполне правомерным.
В 1926 году при обследовании мечети Баязида в Константинополе была обнаружена небольшая капитель (высота 29 см., ширина 42 см., диаметр основания 30 см.), которая в настоящий момент хранится в Археологическом музее в Стамбуле. На двух ее фасных сторонах высечены двуглавые орлы в круглых медальонах. На двух других, по всей видимости, были монограммы Палеологов (одна из сторон в настоящий момент утрачена). Между головами орлов – короны, что еще раз подчеркивает, придаваемое им значение символа императорской власти. Памятник датируется концом XIII – началом XIV вв. [Μακρίδης, 1931].
Началом XIV века датируется другая капитель из крипты базилики св. Дмитрия в Фессалониках, размерами 18 на 24 см. Каждая из ее сторон имеет небольшой барельеф: 1) двуглавый орел; 2) медальон с монограммой Палеологов; 3) монограмма, которая читается Ο ΚΑΙCΑΡ или Ο (Λ)ΑCΚΑΡΙC; 4) плетенка в 8-лепестковой розетке. П. Андруди предположил, что она украшала гробницу кого-то из представителей семьи Палеологов, живших в первой половине XIV века и носивших титул кесаря [Androudis, 2012, p. 131-140].
Традицию соседства двуглавого орла с монограммой правителя мы также находим на одном болгарском памятнике: капители из крепости Царевец в Велико-Тырново. Здесь двуглавца в качестве эмблемы царской власти сопровождает вензель Михаила Шишмана (1323-1330) [Androudis, 2002, p. 19 (n.40)].
Следующий памятник я специально пропустил, когда писал о византийских придворных одеяниях. Речь идет о частично разрушенной фреске с фамильным портретом мужчины, женщины и ребенка в монастыре Хора. Она находится во внешнем нартексе над могилой F.
Мужчина облачен в открытое спереди красное одеяние, декорированное золотым растительным орнаментом и темно-синюю мантию с золотыми медальонами (в больших – монограммы Палеологов, в маленьких – четырехлистники) и двуглавыми орлами. На ногах коричневые сапоги. У женщины на красной мантии золотые медальоны с монограммами Палеологов, Асанов и Дермокаитов. Фреска датируется XIV в., кто на ней изображен точно неизвестно [Parani, 2003, p. 328].
Алтарный покров с двуглавым орлом из Музея Метрополитен интересен на мой взгляд тем, что был создан для обоснования вымышленной родословной владельца, претендовавшего (судя по всему, без всяких на то оснований), на родство с династией Палеологов. На груди орла, вышитого на льне разноцветными шелковыми и серебряными нитями, медальон с именем патриарха Константинопольского Павла и монограммами, которые читаются «Дука», «Палеолог», «Патриарх».
Как показала в своей работе, посвященной памятнику, Дженнифер Л. Болл, этот предмет церковной утвари принадлежал Павлу Тагарису, авантюристу, перешедшему из православия в католицизм и добившегося признания своих полномочий в качестве латинского патриарха Константинополя в 1380 году. Будучи сыном византийского аристократа Мануила Тагариса от первого брака, чьей второй женой была Феодора Асанина Палеологиня, он всячески пробовал доказать, что является родственником императоров [Ball, 2006, p. 59-64].
В этом контексте мне хотелось бы вспомнить еще один памятник. Его изображение привел барон Кёне в своей работе Vom Doppeladler [Koehne, 1873, p. 6, Taf. LXVII. №6]. На момент написания статьи он находился в Ватопедском монастыре и представлял собой знамя (Fahne) с вышитым на нем коронованным золотым двуглавым орлом и монограммами, прочитанными как «Андроник Палеолог». Кёне считал, что оно принадлежало императору Андронику II, который, по его ошибочному мнению, умер в Ватопеде, приняв монашество с именем Антония.
В итальянском монастыре Гроттаферрата хранится греческое Евангелие (Cod. CL., Gr. 161) с покровом из синего шелка. На нем в центре вышит коронованный двуглавый орел, а по углам монограммы Палеологов. Манускрипт датируется временем правления Мануила II Палеолога (1391-1425) [Ebersolt, 1923, p. 111 (fig.52)].
Другое Евангелие происходит с Пелопоннеса и относится к середине XV века (MS Sinait. gr. 2123). Миниатюры к нему были исполнены по заказу правителя Мореи Дмитрия Палеолога. На одной из них изображен золотой двуглавый орел в червленом поле, над головами которого закрытая, увенчанная крестом корона. На груди щиток с монограммой Палеологов.
Магдолна Агоштон, проанализировавшая иллюстрации и их расположение в рукописи, пришла к выводу, что здесь мы имеем дело именно с «гербом» византийского императора (хотя я лично предпочел был и здесь термин «геральдическая эмблема», так как орел на миниатюре не вписал в щит), а не морейского деспота, как полагают некоторые авторы. По ее мнению, миниатюры Евангелия были выполнены итальянским художником, работавшим в манере изобразительного искусства Ренессанса [Агоштон, 2005, с. 242-243].
В пользу такой трактовки свидетельствует монограмма на груди орла, указывающая на его связь с правящей семьей Палеологов. Ее можно заменить на монограмму другой династии. Показательно, что в Священной Римской Империи изображения двуглавых орлов в качестве гербовой фигуры с XV века сопровождались нагрудным щитком с гербом императорского дома, что находит полную аналогию с изображением в Евангелии Дмитрия Палеолога.
Еще один интересный, хотя и спорный памятник – мозаичная икона св. Дмитрия. В 1472 году Никколо Перотти, секретарь кардинала Виссариона предал ее в качестве дара монастырю Санта-Кьяра в Сассоферрато. С 1861 года она хранится в городском музее. Размер иконы вместе с окладом 24.3 на 16 см. Оклад деревянный, покрытый серебром. Вверху справа и слева два тетрабазилеона в виде креста с четырьмя греческими буквами Β между перекладинами – эту эмблему некоторые авторы рассматривают как герб Палеологов [Соловьев, 2009, с. 167-180]. В нижних углах – двуглавые коронованные орлы. Мартин Деннерт полагает, что икона была изготовлена в Фессалониках в XIV веке, хотя иногда ее считают поздней подделкой «в византийском духе» [Dennert, 2019].
Двуглавый орел помещен на оправе иконы из лазурита, происходящей из Благовещенского собора Московского Кремля. Оправа выдержана в стиле столичного ювелирного искусства, сложившийся после реставрации Византийской империи в 1261 г. Ее высокое качество и продуманное соотнесение с камнем подтверждает, что камея бытовала в среде тонких и состоятельных ценителей художеств. На сайте музея высказано предположение, что икону могла привести в Москву Софья Палеолог.
Двуглавый орел, хоть и нечасто, встречается на византийских монетах. В настоящий момент известны два таких выпуска. Один из них, как правило относят к времени Андроника II (1282-1328). На аверсе медной монеты изображение двуглавого орла, на реверсе императора со св. Дмитрием. Второй датируется временем правления Иоанна V (1341-1391). Здесь двуглавый орел изображен на реверсе, тогда как на аверсе крест с надписью: «ПОΛITIKON» [Гурулева, 2000; Evans, 2004, p. 40].
В свете проанализированных выше памятников, несмотря на скепсис В.В. Гурулевой, на мой взгляд уместно говорить, что в монетной чеканке Палеологов, двуглавый орел также нес функцию геральдической эмблемы.
Таким образом можно сделать вывод, что двуглавый орел превратился из декоративного элемента в геральдическую эмблему – символ, прочно связанный с идеей царской власти в то же самое время, когда его стали использовать в качестве императорской инсигнии на суппедионах византийских василевсов. Самые ранние из имеющихся в нашем распоряжении памятники указывают на годы правления Андроника II (1283-1328). В следующей публикации я покажу, как и когда в Европе возникло представление о двуглавом орле как о гербе Византии.
© Княжество Феодоро, 2020
Литература
- Агоштон М. Печать 1497 г. Ивана III: к проблеме происхождения российской государственной символики: Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук / М. Агоштон. – Волгоград, 2005. – 285 с.
- Гурулева В.В. Монеты Палеологов с изображением двуглавых орлов в собрании Государственного Эрмитажа / В.В. Гурулева // VIII Всероссийская нумизматическая конференция. Москва 17-21 апреля 2000 г. Тезисы докладов и сообщений. – Москва, 2000. – С. 40-43.
- Соловьев А.В. Геральдические эмблемы Византии и славяне / А.В. Соловьев // Signum. – 2009. – Т. 4. – С. 109-211.
- Androudis P. Chapiteau de la crypte de la basilique de Saint-Démétrios à Thessalonique avec emblèmes de la famille des Paléologues / P. Androudis // Deltion tes Christianikes Archaiologikes Hetaireias. – 2012. – Vol. 33. – P. 131-140.
- Androudis P. Sur quelques emblèmes héraldiques à Constantinople (XIIIe-XVe siècles) / P. Androudis // Περί Θράκης. – 2002. – Vol. 2. – P. 11-42.
- Babuin A. Standards and Insignia of Byzantium / A. Babuin // Byzantion. – 2001. – Vol. 71. – № 1. – P. 5-59.
- Ball J. A Double-Headed Eagle Embroidery: From Battlefield to Altar / J. Ball // Metropolitan Museum Journal. – 2006. – Vol. 41. – A Double-Headed Eagle Embroidery. – P. 59-64.
- Cernovodeanu D. Contributions à l’étude de l’héraldique byzantine et postbyzantine / D. Cernovodeanu // Jahrbuch der österreichischen Byzantinistik. – 1982. – Vol. 32. – P. 409-422.
- Chotzakoglou Ch. Die Palaiologen und das fruheste Auftreten les byzantinischen Doppeladlers / Ch. Chotzakoglou // Byzantinoslavica. – 1996. – Vol. 57. – P. 60-68.
- Dennert M. Displaying an Icon: The Mosaic Icon of Saint Demetrios at Sassoferrato and its Frame / M. Dennert // New Research on Late Byzantine Goldsmiths’ Works (13th-15th Centuries) / Neue Forschungen zur spätbyzantinischen Goldschmiedekunst (13.-15. Jahrhundert), Byzanz zwischen Orient und Okzident 13. – 2019. – P. 43-52.
- Ebersolt J. Les arts somptuaires de Byzance, Etude sur l’art impérial de Constantinople / J. Ebersolt. – Paris, 1923. – 140 p.
- Evans H.C. Byzantium: Faith and Power (1261-1557). Byzantium / H.C. Evans. – Metropolitan Museum of Art, 2004. – 682 p.
- Koehne B.K. Vom Doppeladler / B.K. Koehne // Berliner Blätter für Münz-, Siegel- und Wappenkunde. – 1873. – Vol. 6. – P. 1-26.
- Ousterhout R.G. Byzantium between East and West and the Origins of Heraldry / R.G. Ousterhout // Byzantine art: recent studies. Essays in honor of Lois Drewer. – Tempe, 2009. – P. 153-170.
- Parani M.G. Reconstructing the Reality of Images: Byzantine Material Culture and Religious Iconography 11th-15th Centuries / M.G. Parani. – Leiden-Boston: Brill, 2003. – 720 p.
- ΜακρίδηςΘ. Ανέκδοτα Βυζαντινά ανάγλυφα του Μουσείου Κωνσταντινουπόλεως / Θ. Μακρίδης // Επετηρίς Εταιρείας Βυζαντινών Σπουδών. – 1931. – Vol. Η. – P. 329-337.
Заметили опечатку? Выделите текст и нажмите CTRL+ENTER.