Предыдущая публикация была посвящена тому, как сами византийцы воспринимали двуглавого орла. Здесь я покажу, что представление о нем как о гербе «императора Константинопольского» сформировалось на католическом западе на рубеже XIII-XIV вв. одновременно с появлением легенды о гербе древнего Рима.  Таким образом «византийскую геральдику» можно считать продуктом взаимодействия западноевропейской и православной культур.

Первое свидетельство содержится в уже упомянутом описании сокровищ Папского престола, составленном в 1295 году. Среди них отмечены одеяния с птицами, львами и грифонами. Но лишь одному из них добавлено прилагательное «императорское». Речь идет об «алом императорском далматике из Византии в больших орлах с двумя головами без орнамента» [Molinier, 1885, p. 30].

Спустя некоторое время итальянский хронист Дж. Виллани (1280-1348) в своей «Истории Флоренции» писал: «У великого Помпея была хоругвь с серебряным орлом на голубом поле, а у Юлия Цезаря –  с золотым орлом на алом поле… Но Октавиан Август, племянник и наследник Цезаря, изменил этот герб и принял золотой цвет поля и природный черный цвет орла, символизировавшего власть императора, ибо орел превыше всех птиц, видит лучше любого животного и взлетает до небесного огненного полушария, подобно тому, как император выше любого светского государя. После Октавиана все римские императоры сохраняли такой же герб, а Константин и за ним другие греческие императоры вернулись к гербу Юлия Цезаря, т.е. золотому орлу на алом поле, но двуглавому» [Виллани, 1997, с. 32-33].

Гипотеза о том, что герб с изображением двуглавого орла является изобретением Виллани – один из тезисов диссертации М. Агоштон, хотя первым уделил внимание его сочинению еще Ф. Дёльгер, полагавший, что оно представляет собой первое недвусмысленное указание на использование двуглавца в качестве геральдической эмблемы в Византии [Агоштон, 2005, с. 247-248, 266; Dolger, 1934, p. 471]. На мой взгляд с этой точкой зрения нельзя согласиться, так как о его более раннем появлении в империи ромеев в статусе символа царской власти свидетельствует как упомянутая выше опись папской сокровищницы, так и  памятники, восходящие к эпохе Андроника II.

Среди них особый интерес представляет эмалированный кулон из археологического музея Чивидале-дель-Фриули. Он происходит из монастыря Девы Марии, куда в 1365 году был передан Карлом IV Люксембургским в качестве реликвария для частицы Креста Господня.

Открывающийся шейный медальон размерами 7,5х8,5х1,5 см. выполнен в виде листа плюща. С одной его стороны изображен дубовый ствол с сидящими на ветках птицами. На поверхности другой – заключенные в ромбы чередующиеся геральдические эмблемы Анжу-Тарентского дома (серебряная перевязь в лазоревом поле, усеянном золотыми лилиями, сопровождаемая червленым турнирным воротничком) и Византии (золотой двуглавый орел в червленом поле).

Несмотря на скептицизм Дёльгера, убедительной кажется гипотеза, что кулон был изготовлен в связи с браком Филиппа Тарентского и Тамары Эпирской [Chotzakoglou, 1996, p. 64; Gerola, 1934, p. 18; Semeraro, 2018]. Филипп – сын неаполитанского короля Карла II Анжуйского, заявивший свои права на Албанию и Пелопоннес. Тамара – дочь эпирского деспота Никифора Комнина Дуки и Анны Кантукузины Палеологини.  Согласно условиям брачного договора, Филипп должен был получить после смерти тестя Эпирский деспотат. Свадьба состоялась в 1294 году вопреки попыткам матери невесты, ориентировавшейся на Константинополь, помешать заключению брака.  В 1308 году «деспот Романии» Филипп, которому так и не удалось овладеть своим наследством, развелся с женой обвинив ее в супружеской неверности. Медальон намекает на династический союз между французским принцем и византийской принцессой, который должен был стать залогом создания большого франко-греческого государства на землях бывшей Византийской империи в западной части Балканского полуострова – проект, которому так и не суждено было осуществиться. Полагают, что его изготовил французский ювелир [Semeraro, 2018].

В гербовниках XIII-XV вв., а также на картах-портоланах в качестве герба Византии часто изображался тетрабазилеон: золотой крест, имеющий в углах четыре золотые греческие буквы «В» (часто воспринимаемые как огнива или звенья цепи), в червленом поле. При этом в европейской геральдике существовали и другие варианты византийских гербов: черный морской лев в золотом поле; царская золотая корона, поддерживаемая двумя руками в червлёной одежде, выходящими с боков; две золотых короны и два золотых столба в пересеченном на лазорь и червлень щите и др. Некоторые из таких вымышленных гербов содержат двуглаца.

Согласно каталогу Стина Клеменсена, в первый раз он появляется в Povey’s German Roll (1405) на императорском гербе, представляющем собой рассеченное надвое червленое поле с золотым двуглавым орлом и золотым крестом, кантонированным четырьмя огнивами. Такое же изображение мы встречаем в итальянском гербовнике Джакомо Фонтана (1605).

Складывается впечатление, что в связи с отсутствием в Византии четко регламентированных правил, подобных тем, которые установились в западной геральдике, европейские знатоки вплоть до падения Константинополя не могли точно ответить на вопрос, как выглядит имперский герб. По крайней мере на миниатюре из «Всемирной хроники» Гартмана Шеделя, изданной в Нюнрнберге в 1493 году, над воротами города висит щит с двуглавым орлом (черным в золотом поле как у немецкого императора), а справа и слева от него щиты с крестами и полумесяцами в их углах!

Герольду из Прованса времен Карла VII (1422-1461) были известны герб «Короля Романии» и «короля Салоник» в виде тетрабазилеона, но также герб с двуглавым орлом, принадлежащий «королю господину Романии» (de gueules à l’aigle d’or à deux testes bequé & empieté de senais) [Cange du, 1680, p. 362-363]. В кастильском гербовнике конце XV века дается такое же описание византийского герба: El rrey de Por de Rromania. Trae de gulas con el agila de oro de dos cabeças [Riquer, 1986, p. 303 (#427)].

Во французском Armorial dit du héraut Charolais (BA Ms 4150), оригинал которого датируется временем около 1425 года, но который дошел до нас только в поздней копии, также дается два герба «императора Константинополя»: золотой двуглавый орел в червленом поле и золотой крест с четырьмя золотыми противообращенными буквами «В» также в червленом поле. Последний затем повторен как герб Палеологов.

В Armorial général dit Coislin-Séguier (Français 18651), около 1480 года, герб «короля господина Романии» дан в виде золотого двуглавого орла в червленом поле (folio 2), но есть в нем и «герб императора Константинополя», представляющий собой лазоревый крест с четырьмя огнивами в золотом поле (folio 1) – такая расцветка повторяется и в некоторых других армориалах XV-XVI вв.

В немецкой «Антологии гербовников» (1530) изображены гербы правителей Болгарии, Османской империи и Византии (Der kayser von Konstantinopel). Последний в виде двуглавца, представленного на западный манер с поднятыми крыльями.

Похожий орел сопровождает хронологический список «греческих императоров» в «Космографии» Себастьяна Мюнстера, который начинается с Константина Великого.

Уже упомянутый Джакомо Фонтана, наряду с гербом «Константинопольской империи» поместил и герб Палеологов в виде золотого коронованного двуглавого орла в червленом щите.

Наконец, следует отметить, что существует ряд портоланов XV-XVI веков, где над Константинополем изображен флаг с двуглавым орлом. Наиболее ранний из них, принадлежащий Иоанну де Вилладестесу, датируется 1428 годом и хранится в музее Топкапы в Стамбуле [Фоменко, 2011, с. 366,369,374].

А что же в самой Византии? Знали ли императоры о своем «гербе», который приписывали им на Западе?

По свидетельству кастильского путешественника Перо Тафура император Иоанн VIII (1425-1448) рассказывал, что его предок, отвоевавший Константинополь у венецианцев (т.е. Михаил VIII Палеолог), передал своим наследникам герб в виде «звеньев, сцепленных по два друг с другом» [Тафур, 2006, с. 118-119]. Это напоминает описание букв «В» по углам тетрабазилеона, которые европейцы путали не только с огнивами, но и с кольцами цепи.

Однако при описании путешествия Иоанна VIII на Флорентийский собор в 1438 году Георгий Сфрандзи сообщает, что на носу посланной за ним венецианской галеры был помещены позолоченные львы и между ними двуглавый орел [Соловьев, 2009, с. 135]. Учитывая, что лев – герб Венеции, орла здесь нужно воспринимать как герб Византии. Это свидетельство византийского хрониста удостоверено барельефом с портала собора св. Петра в Риме.

Находясь в Флоренции в стесненных обстоятельствах и будучи вынужден прибегать к посредничеству местных властей, Иоанн VIII выдал Великому Гонфалоньеру и восьми приорам Республики привилегии и почетные титулы. Одна из этих грамот хранится в Национальной библиотеке Франции. Некогда обладавший ею Дж. Паоло де Морелли получил право использовать в своем гербе царскую эмблему (σημείῳ τῆς βασιλείας). В нижней левой части документа помещено ее изображение: коронованный золотой двуглавый орел в червленом поле. Это пожалование, хотя и выданное иностранному подданному, показывает, что в соответствии с положением дел, сложившимся к 30-м годам XV века, именно двуглавец, а не тетрабазилеон рассматривался как герб Империи [Androudis, 2002, p. 27].

Складывается впечатление, что в последние десятилетия существования Византии, находившейся в глубоком упадке, языческий орел, напоминающий о славе древнего Рима, вытеснил христианский крест.

Поэтому неудивительно, что когда Георгий Сфрандзи сообщает, что убитого при обороне своей столицы в мае 1453 года Константина IX опознали по сапогам с золотыми орлами [Степанов, 1953, с. 429], комментаторы единодушно сходятся во мнении, что они были двуглавыми [Соловьев, 2009, с. 135; Androudis, 2002, p. 24].

Последний император погиб вместе с империей, которая по образному выражению Стивена Рансимена, стала ему саваном. Но двуглавого орла продолжали использовать на своих гербах представители европейской знати, утверждавшие с его помощью свое истинное, либо мнимое византийское происхождение. Им будет посвящена следующая публикация.

Поделиться ссылкой:

Просмотров: 89