Северо-восточная стена донжона мангупской цитадели с окнами на уровне третьего этажа, два из которых превращены в амбразуры.

История Мангупа. Часть 2

История Мангуп-Кале с конца XIII по XVIII вв. Город Святого Феодора – Возрождение Феодоро – Под властью Османской империи – Последние годы Мангупа. Первая часть, посвященная раннему периоду жизни пещерного города, здесь.

Вид с мыса Тешкли-бурун.
Вид с мыса Тешкли-Бурун. Фото: Владимир Коваленко, 2007.

Город Святого Феодора

Некоторые авторы производят название города Феодоро напрямую от древнего Дороса. Но, как мне кажется, здесь нет ничего кроме созвучия. Происхождение этих двух топонимов различно. Этимология первого до сих пор неясна, а вот со вторым все более-менее понятно. Йорг Нюрнбергский называет город на плато Мангуп Sandtodero, т.е. свое имя он получил в честь небесного покровителя одного из канонизированных греческой церковью святых Феодоров.

Святой Феодор Гаврас.
Святой Феодор Гаврас.

Кроме того, Дорос и Феодоро отделяют друг от друга нескольких столетий. Последнее упоминание Дороса относится к IX в., а первое упоминание Феодоро только к XIV веку. За это время в Крыму произошли большие изменения. В 1204 году крестоносцы разгромили Византию. Восстановленная в 1261 году Михаилом VIII Палеологом империя была лишь ее бледной тенью и так никогда и не вернула большую часть утраченных территорий.

Что касается Крыма, будучи завоеван монголами зимой 1238-39 гг., полуостров оказался включен в состав Улуса Джучи или Золотой Орды. Бывшие византийские провинции выплачивали ордынцам дань, сохраняя автономию и, судя по всему, жили относительно неплохо. Однако в 1298 году полуостров опустошили войска беклярбека Ногая, оспаривавшего у законного хана Тохты право получать доходы с крымских городов. В ходе карательного рейда был захвачен и сожжен Эски-Кермен на протяжении XI-XIII веков являвшийся главным городом Готии.

Окончательно он прекратил существование в середине XIV века во время эпидемии чумы, известной как Черная смерть.

Хронологически восстановление крепости на плато Мангуп совпадает с запустением и гибелью города на Эски-Кермене. Об этом свидетельствует строительная надпись, обнаруженная в ходе раскопок Большой мангупской базилики. Содержащая ее плита была вторично использована в кладке стены гробницы, поэтому, где она находилась изначально точно неизвестно.

Она сообщает о возведении башни и обновлении оборонительных сооружений в крепости, которая здесь в первый раз названа Феодоро, «при помощи Божьей и святого Димитрия и при содействии всечестнейшего Хуитана-сотника».

Несмотря на хорошую сохранность текста, датировка надписи дискуссионна, из-за трещины, пересекающей плиту именно в том месте, где находятся буквы, обозначающие год постройки. При пересчете на современное летоисчисление от Рождества Христова здесь может читаться и 1300/1301 гг., и 1361/62 гг.

Плита с надписью о восстановлении Феодоро.
Плита с надписью о восстановлении Феодоро, 1300/1301 гг. или 1361/62 гг.

Вторую надпись обнаружили в башне внутренней линии обороны в ущелье Табана-Дере в 1890 году. Плита сильно выветрилась, и текст читается очень плохо. Высеченные небрежно и неглубоко буквы в значительной степени стерлись. Кроме того, чья-то рука прошла по всем строчкам острым инструментом с явной целью уничтожить надпись!

Плиту, как следует из текста надписи, установили феодориты в честь подвига какого-то лица, имя которого не сохранилось, поскольку часть верхней строки оказалась утраченной. Подвиг этот достаточно скромен. Какая-то шайка кочевников проникла в горные долины Готии с целью грабежа. Оставшийся неизвестным герой поднял против них всех «от мала до велика», застиг грабителей врасплох в окрестностях «богохранимой крепости Феодоро» и порубил их.

Конец надписи, где должна стоят дата, почти не читается. Специалисты предлагали разные способы дешифровки греческих букв, обозначающих год от сотворения мира, в широком диапазоне от 1282 до 1392. Упоминание «крепости Феодоро» на мой взгляд позволяет отнести ее к времени несколько более позднему, чем плита с именем восстановителя оборонительных сооружений на плато сотника Хуйтана.

К сожалению, источники по истории Феодоро в XIV веке фрагментарны и не всегда надежны, однако можно с уверенностью сказать, что город быстро рос, превратившись в центр консолидации православного населения Готии. Патриарший экзарх иеромонах Матфей, приехавший в Крым в 90-х годах XIV века, видимо, имел основания, чтобы назвать его «мегаполисом» и сравнить с Константинополем. В своем описании Феодоро в 153-х стихах он рассказывает о посещении прекрасного города на вершине скалы, окруженной горами и плодородными долинами.

Матфей сравнивает город с шестиугольным столом, стены которого сделаны небом, а не руками. Он видит бьющие из скалы источники кристальной воды, орошаемые сады, соборы с мозаичными полами, здания с куполами, в форме базилики и круглые. Автор описывает крепость, великолепные храмы и дворцы, высеченные в камне гробницы, галереи, колонны и фресковую живопись. По лестнице из камня он спускается под землю и видит там пол и потолок, которые образует естественная скала, высеченные в скале помещения, кельи, световые окна, расположенные с востока и удивительную пестроту красок; все хорошей работы…

Феодоро-Мангуп. Реконструкция Р. Атояна.
Феодоро–Мангуп в середине XV века (реконструкция по материалам А.Г.Герцена. Автор Р. Атоян, 2010г.) 1. Цитадель. 2. Главная линия обороны. 3. Первая линия обороны. 4. Главные городские ворота и усыпальницы над ними. 5. Большая базилика. 6. Княжеский дворец. 7. Церковь Св. Константина. 8. Синагога-кенасса. 9. Монастырский пещерный комплекс в южном обрыве плато. 10. Октагональный храм в цитадели. 11. Пещерный комплекс «Барабан-коба». 12. Христианские некрополи.13. Монастырский пещерный комплекс.14. Караимский некрополь.15. Источники.

Матфей посетил Феодоро после того как город сильно пострадал в ходе войны между Тохтамышем, Тамерланом и Едигеем, поэтому он не застал там ни одной живой души, а только непохороненные трупы горожан.

Возрождение Феодоро

Восстановление Феодоро связано с именем Алексея – талантливого и амбициозного правителя, при котором город на плато Мангуп превратился в центр небольшого самостоятельного государства. Алексей реализовал грандиозную программу гражданского и культового строительства, вел активную внешнеполитическую деятельность, дважды воевал с генуэзцами за установление контроля над Поморьем.

Наиболее значительные постройки на плато: дворцовый комплекс, донжон цитадели на мысе Тешкли-Бурун, внутреннюю линию оборонительных сооружений – обычно датируют временем его правления (ок. 1403-ок. 1446).

В октябре 1425 года столица «господина Алексея» украсилась величественной княжеской резиденцией – двухэтажным дворцом, общей площадью около 3 000 квадратных метров. Исследователи считают его «единственным примером дворцового комплекса на почве Крыма и одним из немногих на всем Ближнем Востоке».

Строительную надпись, сообщающую об этом событии, обнаружили во время раскопок 1912 года в верхнем слое насыпи с южной стороны здания. Содержащая ее плита, вероятно, находилась над входом в дворцовую башню. В результате падения с высоты она раскололась, и часть ее оказалась утраченной. Все же мы видим на лицевой стороне изображение двух овальных щитов в форме сердца, в одном из которых геральдический двуглавый орел, в другом – монограмма Алексея.

Восстановленный текст гласит: «Построена э]та [башня (?)] вместе с двор[цом и с благос]ловенной крепость[ю, которая ныне видима, во] дни господина Ал[ексея, господаря город]а Феодоро и по[морья, в окт]ябре 6934 года (1425)».

Под «благословенной крепостью», возведенной одновременно с дворцом, судя по всему, стоит понимать так называемую «Внутреннюю линию обороны», которая и сейчас является одним из самых заметных архитектурных памятников Мангупа. Она представляет собой непрерывный пояс стен и башен, протяженностью около 700 метров, отсекающий от застроенной части городища мысы Чамну-Бурун (Сосновый мыс) и Чуфут-Чеарган-Бурун (Мыс вызова иудеев).

Оборонительная стена с башнями на Мангупе.
Оборонительная стена с башнями на Мангупе. Фото 1912 года.

Возможно, что при Алексее подверглись реконструкции монументальные стены византийской Главной линии обороны в балке Гамам-Дере, в этом месте как бы продолжающие Внутреннюю линию обороны. По крайней мере, еще в 1837 году во время посещения Мангупа будущий директор Ришельевского лицея Н. Мурзакевич обратил внимание, что в северо-восточной части оврага, где хорошо уцелел участок стены с пятью башнями, увитыми плющом, над боковой калиткой одной из них находился камень с «готической» надписью. И хотя очертания букв почти полностью изгладило время, он усмотрел по углам три «сердца», в одном из которых виднелся крест.

Спустя два года, другой путешественник И.С. Андреевский дал следующее ее описание: «В другом месте, в небольшом заломе стены внешней ограды крепости, близ круглой башни, над каменною дверью, вросшею до половины в землю, есть греческая надпись, почерневшая и несколько изгладившаяся, но в которой и при беглом взгляде можно было разобрать до четырех греческих букв. Она в пяти строках, начинается крестом в сердцеобразном круге, и начертана выпуклыми письменами».

Мангуп. Оборонительные стены и башни в Гамам-дере.
Мангуп. Оборонительные стены и башни в Гамам-Дере (укрепление А XV по А.Г.Герцену). Фото 1912 года.

Позже татарские проводники утверждали, что незадолго до Крымской войны некий русский князь распорядился вынуть плиту и отвести ее в Севастополь с целью последующей отправки в Санкт-Петербург. В 80-х годах XIX века какие-то анатолийские греки искали на Мангупе спрятанные сокровища и при этом совершенно разворотили башню, в калитке которой некогда находился загадочный камень с надписью.

Сходным образом оформлена еще одна строительная плита с именем Алексея. На ее лицевой стороне видны три щита. В центральном помещена монограмма князя, в правом – двуглавый орел, в левом – прямоугольный крест. Надпись, выполненная удлиненными рельефным шрифтом, действительно придающим ей «готический» вид, сообщает:

«Построен этот храм с благословенной крепостью, которая ныне видима, во дни господина Алексея, господаря города Феодоро и поморья и ктитора [храма] святых славных, боговенчанных, великих царей, равноапостольных Константина и Елены, [··]-го октября, в шестой индикт, в 6936 году (1427)».

Где обнаружена плита, точно неизвестно. В 1820–30-х гг. она находилась в имении Саблы (ныне село Партизанское, Симферопольского района), принадлежавшем графине Лаваль. Но хозяйка уже не знала, как и откуда, она там появилась. Вероятно, ее привез один из предыдущих владельцев. В настоящий момент преобладает точка зрения о тождестве, упоминаемой в надписи церкви св. Константина и Елены, с так называемым Октагональным храмом в цитадели Мангупа, над входом в который она, по всей видимости, и помещалась.

Донжон мангупской цитадели, вид изнутри.
Донжон мангупской цитадели, вид изнутри. Фото: Владимир Коваленко, 2007.

Содержание надписи и расположение храма, выбор места для которого подчинялся общей композиции акрополя Феодоро, заставляет предполагать, что и оборонительные сооружения цитадели города были построены или как минимум подверглись полной реконструкции при Алексее.

Время правления Алексея и его наследников – период расцвета Мангупа. Михалон Литвин называет его в числе крымских христианских городов, «преисполненных огромных богатств, гордости, веселья и шума всевозможной роскоши». Однако период благоденствия оказался непродолжительным. В 1475 году османский экспедиционный корпус после пятимесячной осады ворвался в крепость. С этого момента начинается турецкий период в истории Мангупа.

Под властью Османской империи

Мангуп стал центром османского кадылыка, куда были включены бывшие земли княжества Феодоро и генуэзской Готии. Часть жителей погибла во время осады, часть, судя по всему, была отправлена в Стамбул. В цитадели разместился турецкий гарнизон.

Хотя новая администрация и пыталась отремонтировать городские укрепления, разрушенный город, потерявший большую часть своего населения, так никогда и не восстановился. В 1493 году на Мангупе произошел страшный пожар, уничтоживший множество построек. Уцелевшие жители постепенно покидали плато.

Посетивший Мангуп в 1578 году, т.е. спустя сто с небольшим лет после его покорения турками, польский посол Мартин Броневский застал в нем лишь «ужасное разорение и забвение». Память о славной истории княжества Феодоро уже полностью истерлась из памяти обитателей бывшей столицы Крымской Готии. Лишь старый священник припомнил, что некогда это был большой христианский город, который турки захватили, «нарушив данное слово».

Северо-восточная стена донжона мангупской цитадели с окнами на уровне третьего этажа, два из которых превращены в амбразуры.
Северо-восточная стена донжона мангупской цитадели с окнами на уровне третьего этажа, два из которых превращены в амбразуры. Фото: Владимир Коваленко, 2007.

По состоянию на 1529 год на Мангупе проживало 913 человек. Через 50 лет после турецкого завоевания христианская община сохраняла доминирующее положение, составляя 40% населения города, на втором месте была караимская община – 28%, на третьем мусульманская – 20%, на последнем месте армянская – 5%.

Мусульманское население занимало три квартала с мечетями: Джами-и-шериф, Качанма и мечеть Хаджи-Саида. Джами-и-шериф считалась главной городской мечетью. Она была построена в годы правления султана Баязида II (1481—1512). Уже после присоединения Крыма к России татары – жители деревни Адым-Чокрак полностью разобрали ее на камень. В мечеть Качанма османы превратили храм св. Константина и Елены на территории мангупской цитадели. Местоположение третьей мечети пока точно не установлено.

Греческие кварталы назвались по именам священников: квартал отца Феодора, квартал отца Алексея, квартал отца Христодула, квартал отца Георгия, квартал отца Василия, еще один квартал отца Феодора. Это заставляет предполагать, что на Мангупе действовало шесть православных храмов, однако уже спустя несколько десятилетий, когда крепость посетил Мартин Броневский, их осталось всего два: св. Георгия и св. Константина.

О сокращении христианского населения Мангупа в это время свидетельствует и сравнительный анализ турецких переписей. Уже к 1545 году здесь осталось лишь 77 христиан, а общее население уменьшилось до 505 человек. Первенствующее положение заняла мусульманская община (37%), примерно столько же приходилось на долю караимов (36%), греки составляли лишь 26% населения, а армянская община исчезала за исключением одной семьи.

Спустя столетие христиане полностью покинули Мангуп. Если турецкая перепись 1638 года, отмечает в крепости 76 иудейских и 41 греческое домохозяйство, то к 1649 году осталось лишь 68 иудейских домов. В 1662 их число сократилось до 51. Мусульмане в переписи не фигурируют, однако их число тоже уменьшилось. По свидетельству Эвлии Челеби в его время (1666 г.) главная мечеть Джами-и-шериф, некогда бывшая центром квартала, стояла посреди чистого поля. Мусульманский квартал в городской цитадели также прекратил свое существование.

«Здесь пребывает кади, т.е. судья, назначаемый из Константинополя. Город почти разрушен и мало населен; его жители – греки, турки и евреи, но более всего евреев, выделывающих большое количество кож», – сообщал в 1634 году доминиканец Д’Асколи.

Немногочисленные обитатели Мангупа пытались заботиться о его быстро ветшающих зданиях и постройках. В 1546 году мастер Ахмед Бине Мурад соорудил фонтан в балке Гамам-Дере. В 1646 казначей Мехмед-ага восстановил «претерпевшую разрушение по воле судьбы» мечеть султана Баязида. Но всех этих усилий явно не хватало, чтобы вернуть жизнь в умирающий город.

Правда Мангуп еще долго сохранял свое значение в качестве крепости. В первой половине XVI века численность его турецкого гарнизона составляла 37 человек. Его возглавлял комендант (диздар), у которого имелся заместитель. Также в состав гарнизона входили два надзирателя городских ворот, двое пушкарей, имам, оружейный мастер и 29 солдат. Арсенал состоял из 25 мелкокалиберных орудий, только три из которых были в хорошем состоянии, 45 ружей, 20 из которых были в хорошем состоянии, одного мешка пороха, 29 луков, 7000 стрел, 12 панцирей, 14 шлемов, 30 щитов.

Османы реконструировали оборонительные укрепления Мангупа с учетом возможности использования артиллерии. Однако крошечного гарнизона не хватало для обороны крепости. 10 мая 1629 году казачий отряд, численностью 500-700 человек, разграбил город.

Дюбуа де Монпере. Мангуп. Руины донжона цитадели.
Дюбуа де Монпере. Мангуп. Руины донжона цитадели.

Хотя французский инженер Боплан называл Мангуп «плохоньким замком», в Крыму надеялись на его стены в случае опасности. По свидетельству Жана де Люка (ок. 1625 г.) богатые татары хранили в его крепости свои сокровища и укрывались там во время внутренних смут. В 1684 году здесь нашел убежище свергнутый хан Хаджи II Гирей, выдержав с небольшим числом рабов-черкесов за стенами цитадели 40-дневную осаду.

Во второй половине XVII века гарнизон Мангупа сократился до 15 стражников, вероятно из-за финансовых затруднений, которые испытывал Стамбул. Вместе с комендантом, у которого хранились ключи от крепости, они жили в единственном мусульманском квартале, а внутри цитадели не было ни одного человека. В бывшим донжоне, который Эвлия Челеби называет «дворцом неверных», устроили арсенал, где хранились порох, пушки, ружья и другая амуниция. Рядом находилась тюрьма, представлявшая собой трехметровую яму с купольным сводом. Среди ее пленников известны русский посол Афанасий Нагой (1569-72 гг.), а также католические миссионеры (1663), получавшие некоторую помощь от сострадательных караимок.

Последние годы Мангупа

В 1774 году после заключения Кючук-Кайнарджийского мирного договора османы вывели свои гарнизоны из Крыма, отказавшись от всех владений на полуострове, переданных Крымскому ханству. Мангуп остался центром кадылыка, но судья отныне назначался не из Стамбула, а из Бахчисарая. Его территория даже увеличилась за счет сел Качинской долины, подчиненных мангупскому кадию в годы правления Шагин Гирея. Однако это не привело к оживлению жизни на плато.

План Мангупа
План старинной крепости Мангуп, снимал и рисовал князь Дашков, 1784.

После ликвидации независимости Крымского ханства в 1783 году Мангуп окончательно потерял как военное, так и административное значение. В опустевшей крепости осталось лишь 70 караимских семей, занимавшихся выделкой кож. Но и они вскоре были вынуждены оставить насиженные места из-за конфликта c Мемет-беем Балатуковым, знатным татарским вельможей, получившим при российских властях чин статского советника и право распоряжаться Мангупом и окрестными землями. Сохранилась написанная в 1792/93 гг. горестная «Песнь о Мангупе». Ее автор – «страдающий Симха» пишет о разрушении родного города и просит Бога отомстить врагам, из-за которых он пришел в запустение.

 Заметили опечатку? Выделите текст и нажмите CTRL+ENTER

Поделиться ссылкой:

Подписаться
Уведомить о
guest
4 комментариев
Старые
Новые Популярные
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Андрей Назаренко
Андрей Назаренко
4 лет назад

Две первые картинки не отображаются.

Андрей Назаренко
Андрей Назаренко
4 лет назад
Ответить на  Андрей Васильев

Да, теперь есть.

Егор
Егор
4 лет назад

Балатуков я служил с татарином с такой фамилией